Александр Твардовский с раннего детства начал читать, подростком сам уже писал стихи, и к 15 годам были изданы его первые сборники. В годы войны пишет для фронтовой газеты «Красная Армия», официально работая в ней. Тогда-то он и создаёт одно из своих великих произведений про Василия Тёркина, который стал символом всего русского народа.
Все стихи Твардовского отличаются тем, что их можно легко понять и запомнить, как взрослым, так и детям. Во всех его произведениях – история войны от начала и до полной победы, где главный герой – именно русский народ. Мы подобрали лучшие стихи о войне Александра Твардовского.
Я знаю, нет моей вины…
Александр Твардовский. Короткие стихи о войне, которые легко учатся
Я знаю, никакой моей вины…
Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В то, что они — кто старше, кто моложе —
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь,
Речь не о том, но все же, все же, все же…
Война — жесточе нету слова…
Война — жесточе нету слова.
Война — печальней нету слова.
Война — святее нету слова
В тоске и славе этих лет.
И на устах у нас иного
Ещё не может быть и нет.
Ночлег
Разулся, ноги просушил,
Согрелся на ночлеге,
И человеку дом тот мил,
Неведомый вовеки.
Дом у Днепра иль за Днепром,
Своим натопленный двором, —
Ни мой, ни твой, ничейный,
Пропахший обувью сырой,
Солдатским потом, да махрой,
Да смазкою ружейной.
И, покидая угол тот,
Солдат, жилец бездомный,
О нем, бывает, и вздохнет,
И жизнь пройдет, а вспомнит!
Есть имена и есть такие даты…
Есть имена и есть такие даты,
Они нетленной сущности полны.
Мы в буднях перед ними виноваты,
Не замолить по праздникам вины.
И славословья музыкою громкой
Не заглушить их памяти святой.
И в наших будут жить они потомках,
Что, может, нас оставят за чертой.
***
Все в мире сущие награды
Благословите светлый час!
Отгрохотали эти годы,
Что на земле застигли нас.
Еще теплы стволы орудий
И кровь не всю впитал песок,
Но мир настал. Вздохните люди,
Переступив войны порог…
Всех, кого взяла война, каждого солдата
Проводила хоть одна женщина когда-то.
Александр Твардовский
Что русскому — подмога, то немцу — нет!
Александр Твардовский. Стихи о войне 1941-1945 годов
Зима на фронте
Посеребрив щиты орудий,
Штыки, постромки, провода,
Идет зима по мерзлой груде, —
Кому — зима, кому — беда.
По фронтовым идет дорогам,
Рядит войска в единый цвет.
И то, что русскому — подмога,
То немцу — нет!
Шуршит поземка, ветер резок,
Мороз в новинку, что огонь.
Особо зол вблизи железа —
Гляди, без варежки не тронь.
Зима всем ровно пригрозила,
Ее закон для всех один.
Но то, что русскому — под силу,
То немцу — блин!
Зима под небом необжитым
Его застала на пути.
И от нее одна защита —
Земля, — вгрызайся и сиди.
И рукавичкой в рукавичку
Стучи — как вылез за порог…
Да, то, что русскому в привычку,
То немцу — ох!..
Морозы русскому знакомы,
Зимует он в родных местах,
Он — у себя, он, русский, — дома,
А дома лучше, чем в «гостях».
Мы с детства любим наши зимы,
Мороз силен — денек хорош.
Итак: что русскому терпимо,
То немцу — нож!
Дыши, фашист, морозным паром,
Дрожи среди глухих полян.
Еще в тылу тебя пожаром
Прогреет русский партизан.
Учись в снегах сыпучих ползать,
Боясь чужих, враждебных стен,
И знай: что русскому на пользу,
То немцу — хрен!
Все ближе, ближе срок расправы,
Сжимай оружие, боец.
Безумный враг, бандит кровавый
У нас в снегах найдет конец.
И прозвучит урок суровый
В веках — потомкам помнить чтоб,
Урок: что русскому здорово,
То немцу — гроб!
У славной могилы
Нам памятна каждая пядь
И каждая наша примета
Земли, где пришлось отступать
В пыли сорок первого лета.
Но эта опушка борка
Особою памятью свята:
Мы здесь командира полка
В бою хоронили когда-то.
Мы здесь для героя отца,
Меняясь по-двое, спешили
Готовый окопчик бойца
Устроить поглубже, пошире.
В бою — как в бою. Под огнем
Копали, лопатой саперной
В песке рассекая с трудом
Сосновые желтые корни.
И в желтой могиле на дне
Мы хвои зеленой постлали,
Чтоб спал он, как спят на войне
В лесу на коротком привале.
Прости, оставайся, родной!..
И целых и долгих два года
Под этой смоленской сосной
Своих ожидал ты с восхода.
И ты не посетуй на нас,
Что мы твоей славной могиле
И в этот, и в радостный час
Не много минут посвятили.
Торжествен, но краток и строг
Салют наш и воинский рапорт.
Тогда мы ушли на восток,
Теперь мы уходим на запад.
Над этой могилой скорбя,
Склоняем мы с гордостью знамя:
Тогда оставляли тебя,
А нынче, родимый, ты с нами.
Перед войной, как будто в знак беды…
Перед войной, как будто в знак беды,
Чтоб легче не была, явившись в новости,
Морозами неслыханной суровости
Пожгло и уничтожило сады.
И тяжко было сердцу удрученному
Средь буйной видеть зелени иной
Торчащие по-зимнему, по-черному
Деревья, что не ожили весной.
Под их корой, как у бревна отхлупшею,
Виднелся мертвенный коричневый нагар.
И повсеместно избранные, лучшие
Постиг деревья гибельный удар…
Прошли года. Деревья умерщвленные
С нежданной силой ожили опять,
Живые ветки выдали, зеленые…
Прошла война. А ты все плачешь, мать.
Немые
Я слышу это не впервые,
В краю, потоптанном войной,
Привычно молвится: немые, —
И клички нету им иной.
Старуха бродит нелюдимо
У обгорелых черных стен.
— Немые дом сожгли, родимый,
Немые дочь угнали в плен.
Соседи мать в саду обмыли,
У гроба сбилися в кружок.
— Не плачь, сынок, а то немые
Придут опять. Молчи, сынок…
Голодный люд на пепелище
Варит немолотую рожь.
И ни угла к зиме, ни пищи…
— Немые, дед? — Немые, кто ж!
Немые, темные, чужие,
В пределы чуждой им земли
Они учить людей России
Глаголям виселиц пришли.
Пришли и ног не утирали.
Входя в любой, на выбор, дом.
В дому, не спрашивая, брали,
Платили пулей и кнутом.
К столу кидались, как цепные,
Спешили есть, давясь едой,
Со свету нелюди. Немые, —
И клички нету им иной.
Немые. В том коротком слове
Живей, чем в сотнях слов иных,
И гнев, и суд, что всех суровей,
И счет великих мук людских.
И, немоты лишившись грозной,
Немые перед тем судом
Заговорят. Но будет поздно:
По праву мы их не поймем…
Не случалось видеть мне
Дружбы той святей и чище,
Что бывает на войне.
Александр Твардовский «Василий Тёркин»
Мы с ними шли дорогою войны
Лучшие стихотворения Твардовского о войне
Твардовский «В тот день когда окончилась война»
В тот день, когда окончилась война
И все стволы палили в счет салюта,
В тот час на торжестве была одна
Особая для наших душ минута.
В конце пути, в далекой стороне,
Под гром пальбы прощались мы впервые
Со всеми, что погибли на войне,
Как с мертвыми прощаются живые.
До той поры в душевной глубине
Мы не прощались так бесповоротно.
Мы были с ними как бы наравне,
И разделял нас только лист учетный.
Мы с ними шли дорогою войны
В едином братстве воинском до срока,
Суровой славой их озарены,
От их судьбы всегда неподалеку.
И только здесь, в особый этот миг,
Исполненный величья и печали,
Мы отделялись навсегда от них:
Нас эти залпы с ними разлучали.
Внушала нам стволов ревущих сталь,
Что нам уже не числиться в потерях.
И, кроясь дымкой, он уходит вдаль,
Заполненный товарищами берег.
И, чуя там сквозь толщу дней и лет,
Как нас уносят этих залпов волны,
Они рукой махнуть не смеют вслед,
Не смеют слова вымолвить. Безмолвны.
Вот так, судьбой своею смущены,
Прощались мы на празднике с друзьями.
И с теми, что в последний день войны
Еще в строю стояли вместе с нами;
И с теми, что ее великий путь
Пройти смогли едва наполовину;
И с теми, чьи могилы где-нибудь
Еще у Волги обтекали глиной;
И с теми, что под самою Москвой
В снегах глубоких заняли постели,
В ее предместьях на передовой
Зимою сорок первого;
И с теми, что, умирая, даже не могли
Рассчитывать на святость их покоя
Последнего, под холмиком земли,
Насыпанном нечуждою рукою.
Со всеми — пусть не равен их удел, —
Кто перед смертью вышел в генералы,
А кто в сержанты выйти не успел —
Такой был срок ему отпущен малый.
Со всеми, отошедшими от нас,
Причастными одной великой сени
Знамен, склоненных, как велит приказ, —
Со всеми, до единого со всеми.
Простились мы.
И смолкнул гул пальбы,
И время шло. И с той поры над ними
Березы, вербы, клены и дубы
В который раз листву свою сменили.
Но вновь и вновь появится листва,
И наши дети вырастут и внуки,
А гром пальбы в любые торжества
Напомнит нам о той большой разлуке.
И не за тем, что уговор храним,
Что память полагается такая,
И не за тем, нет, не за тем одним,
Что ветры войн шумят не утихая.
И нам уроки мужества даны
В бессмертье тех, что стали горсткой пыли.
Нет, даже если б жертвы той войны
Последними на этом свете были, —
Смогли б ли мы, оставив их вдали,
Прожить без них в своем отдельном счастье,
Глазами их не видеть их земли
И слухом их не слышать мир отчасти?
И, жизнь пройдя по выпавшей тропе,
В конце концов у смертного порога,
В себе самих не угадать себе
Их одобренья или их упрека!
Что ж, мы трава? Что ж, и они трава?
Нет. Не избыть нам связи обоюдной.
Не мертвых власть, а власть того родства,
Что даже смерти стало неподсудно.
К вам, павшие в той битве мировой
За наше счастье на земле суровой,
К вам, наравне с живыми, голос свой
Я обращаю в каждой песне новой.
Вам не услышать их и не прочесть.
Строка в строку они лежат немыми.
Но вы — мои, вы были с нами здесь,
Вы слышали меня и знали имя.
В безгласный край, в глухой покой земли,
Откуда нет пришедших из разведки,
Вы часть меня с собою унесли
С листка армейской маленькой газетки.
Я ваш, друзья, — и я у вас в долгу,
Как у живых, — я так же вам обязан.
И если я, по слабости, солгу,
Вступлю в тот след, который мне заказан,
Скажу слова, что нету веры в них,
То, не успев их выдать повсеместно,
Еще не зная отклика живых, —
Я ваш укор услышу бессловесный.
Суда живых — не меньше павших суд.
И пусть в душе до дней моих скончанья
Живет, гремит торжественный салют
Победы и великого прощанья.
Я убит подо Ржевом (отрывок)
Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки, —
Точно в пропасть с обрыва —
И ни дна ни покрышки.
И во всем этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастерки моей.
Я — где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я — где с облачком пыли
Ходит рожь на холме;
Я — где крик петушиный
На заре по росе;
Я — где ваши машины
Воздух рвут на шоссе;
Где травинку к травинке
Речка травы прядет, —
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.
Отец и сын
Быть может, все несчастье
От почты полевой:
Его считали мертвым,
А он пришел живой.
Живой, покрытый славой,
Порадуйся, семья!
Глядит — кругом чужие.
— А где жена моя?
— Она ждала так долго,
Так велика война.
С твоим бывалым другом
Сошлась твоя жена.
— Так где он? С ним по-свойски
Поговорить бы мне.
Но люди отвечают:
— Погибнул на войне.
Жена второго горя
Не вынесла. Она
Лежит в больнице. Память
Ее темным-темна.
И словно у солдата
Уже не стало сил.
Он шопотом чуть слышно:
— А дочь моя? – спросил.
И люди не посмели,
Солгав, беде помочь:
— Зимой за партой в школе
Убита бомбой дочь.
О, лучше б ты не ездил,
Солдат, с войны домой!
Но он еще собрался
Спросить: А мальчик мой?
— Твой сын живой, здоровый,
Он ждал тебя один.
И обнялись, как братья,
Отец и мальчик-сын.
Как братья боевые,
Как горькие друзья.
— Не плачь, – кричит мальчишка,
Не смей, тебе нельзя!
А сам припал головкой
К отцовскому плечу.
— Возьми меня с собою,
Я жить с тобой хочу.
— Возьму, возьму, мой мальчик,
Уедешь ты со мной
На фронт, где я воюю,
В наш полк, в наш дом родной.
Не зарвёмся, так прорвёмся, будем живы — не помрём.
Александр Твардовский
Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку…
Александр Твардовский. Стихи о войне для школьников
Рассказ танкиста
Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
А как зовут, забыл его спросить.
Лет десяти-двенадцати. Бедовый,
Из тех, что главарями у детей,
Из тех, что в городишках прифронтовых
Встречают нас как дорогих гостей.
Машину обступают на стоянках,
Таскать им воду вёдрами — не труд,
Приносят мыло с полотенцем к танку
И сливы недозрелые суют…
Шёл бой за улицу. Огонь врага был страшен,
Мы прорывались к площади вперёд.
А он гвоздит — не выглянуть из башен, —
И чёрт его поймёт, откуда бьёт.
Тут угадай-ка, за каким домишкой
Он примостился, — столько всяких дыр,
И вдруг к машине подбежал парнишка:
— Товарищ командир, товарищ командир!
Я знаю, где их пушка. Я разведал…
Я подползал, они вон там, в саду…
— Да где же, где?.. — А дайте я поеду
На танке с вами. Прямо приведу.
Что ж, бой не ждёт. — Влезай сюда, дружище! —
И вот мы катим к месту вчетвером.
Стоит парнишка — мины, пули свищут,
И только рубашонка пузырём.
Подъехали. — Вот здесь. — И с разворота
Заходим в тыл и полный газ даём.
И эту пушку, заодно с расчётом,
Мы вмяли в рыхлый, жирный чернозём.
Я вытер пот. Душила гарь и копоть:
От дома к дому шёл большой пожар.
И, помню, я сказал: — Спасибо, хлопец! —
И руку, как товарищу, пожал…
Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
Но как зовут, забыл его спросить.
Две строчки
Из записной потертой книжки
Две строчки о бойце-парнишке,
Что был в сороковом году
Убит в Финляндии на льду.
Лежало как-то неумело
По-детски маленькое тело.
Шинель ко льду мороз прижал,
Далеко шапка отлетела.
Казалось, мальчик не лежал,
А все еще бегом бежал
Да лед за полу придержал…
Среди большой войны жестокой,
С чего — ума не приложу,
Мне жалко той судьбы далекой,
Как будто мертвый, одинокий,
Как будто это я лежу,
Примерзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький, лежу.
В пилотке мальчик босоногий…
В пилотке мальчик босоногий
С худым заплечным узелком
Привал устроил на дороге,
Чтоб закусить сухим пайком.
Горбушка хлеба, две картошки —
Всему суровый вес и счет.
И, как большой, с ладони крошки
С великой бережностью — в рот.
Стремглав попутные машины
Проносят пыльные борта.
Глядит, задумался мужчина.
— Сынок, должно быть сирота?
И на лице, в глазах, похоже,-
Досады давнишняя тень.
Любой и каждый все про то же,
И как им спрашивать не лень.
В лицо тебе серьезно глядя,
Еще он медлит рот открыть.
— Ну, сирота. – И тотчас: Дядя,
Ты лучше дал бы докурить.
Отцов и прадедов примета…
Отцов и прадедов примета, —
Как будто справдилась она:
Таких хлебов, такого лета
Не год, не два ждала война.
Как частый бор, колосовые
Шумели глухо над землей.
Не пешеходы — верховые
Во ржи скрывались с головой.
И были так густы и строги
Хлеба, подавшись грудь на грудь,
Что, по пословице, с дороги
Ужу, казалось, не свернуть.
И хлеба хлеб казался гуще,
И было так, что год хлебов
Был годом клубней, землю рвущих,
И годом трав в лугах и пущах.
И годом ягод и грибов.
Как будто все, что в почве было, —
Ее добро, ее тепло —
С великой щедростью и силой
Ростки наружу выносило,
В листву; в ботву и колос шло.
В свой полный цвет входило лето,
Земля ломилась, всем полна…
Отцов и прадедов примета, —
Как будто справдилась она;
Гром грянул — началась война…
Когда пройдешь путем колонн…
Когда пройдешь путем колонн
В жару, и в дождь, и в снег,
Тогда поймешь,
Как сладок сон,
Как радостен ночлег.
Когда путем войны пройдешь,
Еще поймешь порой,
Как хлеб хорош
И как хорош
Глоток воды сырой.
Когда пройдешь таким путем
Не день, не два, солдат,
Еще поймешь,
Как дорог дом,
Как отчий угол свят.
Когда – науку всех наук –
В бою постигнешь бой,
Еще поймешь,
Как дорог друг,
Как дорог каждый свой –
И про отвагу, долг и честь
Не будешь зря твердить.
Они в тебе,
Какой ты есть,
Каким лишь можешь быть.
Таким, с которым, коль дружить
И дружбы не терять,
Как говорится,
Можно жить
И можно умирать.
Предлагаем почитать статьи о войне других поэтов:
Юлия Друнина. Стихи о войне
Анна Ахматова. Стихи о войне
Константин Симонов. Стихи о войне
Ольга Берггольц. Стихи о войне
Роберт Рождественский. Стихи о войне
Эдуард Асадов. Стихи о войне
Булат Окуджава. Стихи о войне
Муса Джалиль. Стихи о войне
Евгений Евтушенко стихи о войне
Владимир Высоцкий. Стихи о войне
Послушайте стихотворение Александра Твардовского «Отец и сын» в исполнении Дмитрия Бурлакова.
